Следя за развитием образа Иуды, за ходом его внутренних противоречий, мы постепенно обнаруживаем, что Иуде нужно не столько доказать, что ученики Христа, как и все люди, дурны, – доказать всем людям, Христу, – сколько самому узнать, каковы они на деле, узнать реальную цену их любви. Иуда должен решить вопрос – обманывается он, или прав. У него есть неутешительные, пугающие подозрения относительно людей. Но в глубине души он хочет опровергнуть самого себя так же сильно, как и утвердить. В этом и кроется его мука, в этом объяснение двойственности его поведения, того, что «одною рукою предавая Иисуса, другой рукой Иуда старательно искал расстроить свои собственные планы» [2, с. 288.]. Предавая, Иуда надеется, что правда будет всё-таки на стороне Иисуса, и люди – прежде всего апостолы – не допустят его гибели: «Вдруг – они поймут? Вдруг все своею грозной массой мужчин, женщин и детей двинутся вперед молча, без крика, сотрут солдат, зальют их по уши свей кровью, вырвут из земли проклятый крест и руками оставшихся в живых высоко над теменем земли поднимут свободного Иисуса!» [2, с. 305]. Но прекрасно понимает всю иллюзорность этой надежды: «Своего учителя они всегда любят, но больше мертвым, чем живым. Когда учитель жив, он может спросить у них урок, и тогда им будет плохо. А когда учитель умирает, они сами становятся учителями, и плохо делается уже другим…» [2, с. 283].

Последняя надежда рушится со смертью Христа, которая должна расставить все точки над «і». Люди оказались бессильны, ничтожны: беспомощна их любовь, их верность ненадёжна. Отступился от Христа Петр, ничего не сделали для спасения учителя и остальные апостолы, верующие выдали на смерть Христа во время Пилатова суда. За свою правду Иуда платит двойную цену: сначала он отдает на смерть самого дорогого ему человека – Христа, а затем и свою собственную жизнь. Став свидетелем краха представлений Христа о человеке, Иуда всё же не утвердился в своей правоте. Хотя формально Иуда оказывается прав, он, совершает самоубийство, утверждая правоту Христа. Он покидает землю, чтобы отстаивать свою правоту и на том свете: «Я пойду в ад! И на огне твоего ада я буду ковать железо и разрушу твоё небо. Хорошо? Тогда ты поверишь мне? Тогда ты пойдешь со мной назад на землю, Иисус?» [2, с. 314]. Но Андреев неслучайно повествует только о распятии Христа, поставившем под сомнения его правду, не изображая воскресение Иисуса. Истины Христа и Иуды оказываются относительными. Поэтому вопреки мнению некоторых исследователей, в их идеологическом негласном споре нет победителя.

Постановка проблемы толкования добра и зла в творчестве Андреева не случайна. В основе многих произведений этого писателя лежит критика христианства, известная со времён Иосифа Флавия, не признававшего Христа пророком и сыном Господним и рассматривавшего личность Иисуса в историческом контексте. Иосиф Флавий был одним из первых, кто обратил внимание на многочисленные противоречия в христианском вероучении, касающиеся не только трактовки добра и зла. Один из ликов зла – предательство. В частности, древние историки задолго до Андреева пытались понять, почему, в сущности, трусливые, малодушные ученики Иисуса были провозглашены Им апостолами новой веры: ведь они все как один отрекаются от своего Учителя в самый тяжёлый час, опасаясь разделить Его участь. Достаточно вспомнить эпизод с троекратным отречением Петра от Иисуса. Поэтому главным парадоксом произведения оказывается то, что Иуда, хотя и предает Иисуса, предателем все же не является, а само предательство как таковое, оказывается доказательством истинной любви. Некоторыми исследователями поступок Иуды трактуется как попытка приблизиться к Христу.

Иуда любит Иисуса. Он любит его безмерно, благоговеет перед ним, внимательно вслушиваясь в каждую его фразу, чувствуя в Иисусе какую-то мистическую власть, особенную, заставляющую преклоняться перед учителем. Когда же Иуда обвинил людей в порочности, лживости и ненависти друг к другу, Иисус стал отдаляться от него. Иуда воспринимает это очень болезненно, что тоже подтверждает безграничную любовь Искариота к своему учителю. Поэтому не удивляет стремление Иуды быть постоянно рядом с Христом. Отсюда и возникает мысль, не явилось ли предательство Иуды способом приблизиться к Иисусу, хотя и совершенно особым, парадоксальным путём – через предательство. Учитель погибнет, уйдёт из этого мира Иуда, и там, в другой жизни, они будут рядом: не будет Иоанна и Петра, не будет других учеников Иисуса, будет лишь Иуда, который, как он уверен, больше всех любит своего учителя.

Похожие статьи:

Проблема динамичности фразеологической единицы
В середине 20 века изучение фразеологизмов еще находилось на начальном этапе, и главным для исследователей было выявление дифференциальных признаков фразеологических единиц, а русская фразеология еще не была представлена как стройная сист ...

Концепция жизни в лирико-философских рассказах Бунина 900-х гг. Раздумья о месте и назначении человека. " Перевал" как эпиграф ко всему творчеству Бунина
Конец 90-х гг. – время наряженных поисков творческой самостоятельности И. Буниным. Самокритичность его самооценок свидетельствует, что в его творчестве наступил переходный период, своего рода "перевал" творческой жизни, на пути ...

Теоритические основы исследования комплимента как малой формы эпидейктической речи. . Этимология слова комплимент.
Рассмотрение особенностей комплимента нам представляется целесообразным начать с определения семантики и этимологии соответствующего понятия. «Словарь современного русского литературного языка» в 17-ти томах дает следующее толкование : « ...