Многие свои сравнения из области природы Гомер оживляет присут­ствием человека. Сияющие звезды наблюдает пастух (VIII, 559). Человек в ужасе смотрит на разбитый молнией дуб (XIV, 414—417). Пахарь ждет с надеждой северного ветра Борея (XXI, 346 и след.).

Гомер как бы живет заодно с героями своих сравнений. Он плачет от радости с детьми, у которых поправился от смертельной болезни отец (Од., V, 394—397).Он видит, как отец обнимает сына, вернувшегося Домой через десять лет (XVI, 17—19). Он голодает вместе с дровосеком (Ил., XI, 86—89) и пахарем (Од., XIII, 31—34). Он радуется вместе с крестьянином урожаю оливы (Ил., XVII, 53—58). В сравнении Гомера мы находим сочувствие слабому, униженному и бесправному тру­женику: изображение усталого моряка, выбивающегося из сил (VII, 46) и устрашенного бурей (XV, 624—628); лесоруба за едой (XI, '39—142); пахаря за плугом (Од., XVIII, 31—34) или жнецов (Ил., XI, "'—69); мать, что работой кормит детей (XII, 433—435); вдову, оплакивающую погибшего за родину мужа (Од., VIII, 523—530); старика, пережившего единственного сына (Ил., XXIII, 222 и ел.); изгнанника в поисках приюта (XXIV, 480—482).

Таким образом, интерес Гомера сосредоточен не только на его прославленных героях, но и на малых, незаметных тружениках, несущих тяготы жизни. Это несомненное доказательство того, что окон­чательное формирование гомеровского эпоса относится уже ко времена восходящей греческой демократии и цивилизации.

Наконец, объектом художественной действительности у Гомера являются также боги и судьба. Боги то и дело вмешиваются в человеческую жизнь, и не только вмешиваются, но буквально подска­зывают человеку все его решения и поступки, все его чувства в настроения. Троянец Пандар (Ил., IV) стреляет в греческий лагерь, вероломно нарушая только что заключенное перемирие; читатель обычно возмущается и осуждает Пандара. Но это случилось вследствие решения богов и прямого воздействия Афины Паллады на Пандара. Приам направляется в палатку Ахилла (Ил., XXIV), и между ними устанавливаются дружелюбные отношения; обычно забывают, что все это внушено Приаму и Ахиллу богами свыше. Если понимать сюжет Гомера буквально, то с полной достоверностью нужно будет сказать, что человек, безусловно, унижен у Гомера, что он превращен в бездуш­ное орудие богов и что героями эпоса являются исключительно только боги. Однако едва ли Гомер понимал мифологию буквально. На самом деле гомеровские боги являются только обобщением человеческих чувств и настроений, человеческих поступков и воли и обобщением всей социально-исторической жизни человека. Если тот или иной поступок человека объясняется велением божества, то фактически это значит, что данный поступок совершен человеком в результате его собственного внутреннего решения, настолько глубокого, что даже сам человек переживает его как нечто заданное ему извне.

Герои у Гомера (Агамемнон, Ахилл, Менелай) нисколько не стес­няются возражать богам и возражать довольно грубо; сами боги вовсе не отличаются высоким моральным поведением: им свойственны любые пороки, страсти и дурные поступки. Кое-где можно предпола­гать предопределение судьбы. Но так же часто человек поступает и “вопреки судьбе”. Ведь сегодня предопределение судьбы одно, а назавтра, возможно, оно будет другим. Так почему же герою не посту­пать вопреки известному ему на сегодня решению судьбы и не проявлять своей собственной воли?

Похожие статьи:

Новая эпоха в русской литературе на рубеже XIX-XX веков. Задачи перед русской литературой
Начавшийся в России на рубеже двух веков третий, пролетарский период русского освободительного движения обусловил принципиально новый этап развития русской литературы. В эти годы перед русской социал-демократией встали задачи, какие еще н ...

Новогреческая литература
Формирование Н.-Г. л. тесно связано с освободительным национальным движением в Греции, стремившимся с конца XVIII в. к уничтожению турецкого господства. Господствующая в Греции XVIII в. торговая буржуазия строила свою культуру на обломках ...

Гоголевские «корни» в творчестве Булгакова
Обратимся непосредственно к булгаковскому творчеству и попытаемся выявить те элементы поэтики, стиля, языка, которые М.А.Булгаков заимствовал у своего учителя, то есть то, что мы назвали гоголевскими «корнями». Первые же из известных нам ...