Человек мира и войныСтраница 2
Как рождается это доверие? Для ответа на этот вопрос обратимся к повести «Пастух и пастушка», которая при своем появлении вызвала наибольшее число споров в критике. Сегодня они воспринимаются как явление вчерашнего дня, ибо правота астафьевских размышлений о войне стала в контекст с размышлениями не только наших современников, но и русской классики. Война и юность, война и жизнь человека - вот в самом общем виде сформулированная тема этой книги.
Критика уже многое сказала о прозе В.Астафьева. Было замечено то, что трудно не заметить, - автобиографизм как существенная черта астафьевского стиля. Об этом сказал А. Ланщиков в книге «Виктор Астафьев. Право на искренность», по сути, это же имел в виду А. Макаров, говоря об «истории современника», которую пишет В. Астафьев. Спорить с этим трудно, ибо вне личностного опыта астафьевское слово теряет свою силу и искренность. Этот личностный аспект в повествовании ведет к тому, что астафьевские повести несут в себе явственный авторский вывод, отчетливо заявленную нравственную позицию, писателю принадлежащую. Н.Утехин, например, отмечает, что по типу сюжетосложения произведения В.Астафьева - «описательные повести» с сильным авторским голосом.
Словно бы противореча этому, И.Дедков указывает, что герой-рассказчик В.Астафьева - персонаж во многом автобиографический, что писатель «скорее воссоздает, чем создает, не свободен в выборе места действия». Однако противоречие только кажущееся. В.Астафьев никогда не обращается к ситуации, которая ему душевно не созвучна, далека. Он пишет всегда о пережитом или о том, что может, почувствовать как свое, пережитое, понять сердцем. Именно это качество прозы В.Астафьева дает ощущение автобиографичности повествования, которое рождает не только духовную близость читателя и героя, но и грозит растворением в персонаже авторской позиции, может обернуться субъективацией текста. Эта опасность устраняется художником испытанным приемом - введением рассказчика, который может обобщать, видеть происходящее со стороны, превращая рассказ о судьбе одного человека в повествование о целом поколении.
В повести «Пастух и пастушка» В.Астафьев не прибегает к помощи рассказчика, авторская позиция заявлена им по-другому. Один из способов ее обнаружения - авторское слово и жест персонажа.
Герой повести - лейтенант Борис Костяев, молодой человек, душевный и человеческий опыт которого хорошо знаком автору. Судьба героя настолько близка авторской в плане типологическом, что иногда критики пытаются расшифровать повесть прямыми параллелями с биографией В.Астафьева. Не каждому читателю она известна, но, тем не менее, каждый отлично понимает героев, испытывает доверие к их душевному движению, равно как и к точным и верным словам художника.
Вхождение во внутренний мир персонажа совершается постепенно. Астафьев щедр на житейски точные детали, меткие определения, не чурается жеста персонажа, нередко дает ему, жесту, большие полномочия.
Вот Люся внимательно рассматривает лейтенанта Костяева при их первом знакомстве, когда тот «почему-то поспешно соврал», что ранение в шею было легким.
Люся внимательно поглядела, куда он показал, чуть выше ключицы фасолиной изогнулся синеватый шрам. В ушах лейтенанта земля, воспаленные глаза в угольно-темном ободке. Колючий ворот мокрой шинели натер шею лейтенанту, и он словно бы в галстуке. Кожей своей ощутила женщина, как саднит шея и как все устало в человеке от пота, грязи и пропитанной сыростью и запахом гари военной одежды.
Люся увидела не только синеватый шрам, который показал ей Борис. Ее сострадание заставило увидеть и мокрую шинель, которой нет сейчас на лейтенанте, почувствовать гарь и копоть фронтовых дорог, по которым она тоже не проходила. И ее реплика также значительно не совпадает с ее мыслями, как и слова Бориса о характере ранения с подлинной правдой о нем.
«Пустяки, - покачала она головой. - Все-то у вас пустяки! Все лежит на столе, - сказала она и снялась с места». Это неожиданное применительно к женщине слово «снялась» в данном контексте оказывается особенно выразительным. За ним стоит то глубокое оцепенение, нежитейское внимание, с каким Люся рассматривала Бориса. «Снялась с места» - понимает читатель - с трудом вернулась от горьких наблюдений к тому, что она сейчас может сделать для этого безмерно уставшего от войны человека.
Похожие статьи:
Значение образа «инфернальной женщины» в литературе
Тема «инфернальная женщина в литературе» очень актуальна, ведь сегодняшние представительницы прекрасного пола мало изменились с доисторических времен. Наше общество наполнено такими женщинами и они повсюду. В толковом словаре значение сло ...
Нормы в морфологии. Причины
вариантности в формах слова
Морфологические нормы определяют выбор формы слова.
Формы слова - это его видоизменения. Они свойственны не всем частям речи, а только таким, которые склоняются, спрягаются (т.е. изменяются по падежам, числам, лицам и т.д.). При этом раз ...
Специфика термина «готический роман»
В XVIII веке в Англии в эпоху предромантизма появляются новые тенденции в развитии романа. Об этом говорит появление особого жанрового определения – «The Gothic romance», которым авторы готических романов называли свои творения.
Термин « ...