«Москва 2042» – сатирический роман-антиутопия, веселая пародия, действие которой происходит в будущем, в середине XXI века, в обезумевшем «марксистском» мире.

Герой романа – писатель-эмигрант Карцев – неожиданно получает возможность полететь в Москву 2042 года и в результате оказывается действующим лицом и организатором новой революции…

«Мы летели вдоль светлых высоких зданий. Они напоминали мне некоторые небоскребы Нью-Йорка, но были гораздо светлее и как бы воздушнее. Все они были соединены между собою прозрачными галереями, в которых тоже росли пальмы и глицинии. Всюду слышался смех детей и влюбленных. Навстречу нам так же легко, как мы, летели молодые и румяные парни и девушки с одухотворенными лицами. Девушки все до одной были в коротких теннисных юбочках, с загорелыми и стройными ногами. Они все ели мороженое-пломбир и бросали на меня влюбленные взгляды, все желали меня, и я желал тоже поговорить с ними о чем-то возвышенном. Люди вертелись на установленных вдоль аллеи каруселях, качались на качелях и летали по воздуху на каких-то оранжевых лодках. В небе парил длинный голубой транспарант, на котором было написано: «НАСЛАЖДЕНИЕ ЖИЗНЬЮ ЕСТЬ ОСНОВНАЯ И ЕДИНСТВЕННАЯ ОБЯЗАННОСТЬ КАЖДОГО КОМУНЯНИНА». А еще всякие там фрукты и овощи, диковинные и недиковинные, всякие апельсины, мандарины, артишоки, авокадо, бананы и ананасы. И, само собой, разные вина, коньяки, водки, воды, соки, шипучие напитки и всевозможные сорта пива в бутылках, в банках, в бочонках — словом, всяких товаров, как у нас в штокдорфском супермаркете, ну, может, немножко поменьше. Но у нас в супермаркете обычно хоть сколько-нибудь народу бывает (иной раз по субботам и очередь скапливается человек до шести), а тут никто ничего не берет, все идут мимо и на прилавки даже не смотрят. Только девушки хватают по дороге пломбир или финики и со смехом летят себе дальше».

Таким приснилась герою коммунистическая Москва 2042 года. По крайней мере, так он себе ее представлял. Войнович – диссидентский писатель. Однако и он надеялся на самое лучшее: во сне представлял Москву солнечной, красивой, чистой

«Я предвкушал глоток свежего воздуха, но в нос мне шибанул запах, от которого я чуть не свалился с ног. Не буду описывать подробно, но пахло, как в давно не чищенном, но часто употребляемом нужнике. Во дворе змеей вилась длинная очередь к темно-зеленому киоску, и военные обоего пола, в основном нижние чины, дышали друг другу в затылки, держа в руках пластмассовые бидончики, старые кастрюли и ночные горшки. Над крышей киоска был водружен плакат в грубо сколоченной раме. Плакат изображал рабочего с лицом, выражавшим уверенный оптимизм. В мускулистой руке рабочий держал огромный горшок. Текст под плакатом гласил: «КТО СДАЕТ ПРОДУКТ ВТОРИЧНЫЙ, ТОТ СНАБЖАЕТСЯ ОТЛИЧНО»».

Реальность оказалась куда более отвратительной. Во дворе сдавали «продукт вторичный», в столовых кормили отвратительно, не было горячей воды, лифты не работали, по улицам ездили паровые машины, длинные штаны носить было нельзя, читать все, что написал не Гениалиссимус, тоже. К тому же по дорогам нельзя было проехать, а от внешнего мира Москву ограждала бетонная стена с пушками. Конечно, Войнович написал утопию, однако и его мнение очень интересно. Таковой должна быть, по мнению Войновича, Москва 2042 года.

Похожие статьи:

Заключение.
Вслушаемся в слова Печорина и представим, к каким убеждениям приводили они современников Лермонтова: «Я люблю сомневаться во всем: это расположение ума не мешает решительности характера; напротив, что до меня касается, то я всегда смелее ...

Житие
Жанр жития был заимствован из Византии. Это самый распространенный и любимый жанр древнерусской литературы. Житие было непременным атрибутом, когда человека канонизировали, т.е. причисляли к лику святых. Житие создавали люди, которые непо ...

Комический ракурс русской литературы XVIII в.
Русская литература XVIII в. получила в наследство от предшествующих веков представление о высокой общественной миссии искусства слова, веру в его способность служить могучим средством формирования национального самосознания, орудием общес ...