Розанов в своих этюдах опровергал А. Григорьева, который писал, что "вся наша новейшая литература всходит из Гоголя", и предложил диаметрально противоположный тезис: " русская новейшая литература “вся в своем целом; явилась отрицанием Гоголя, борьбой против него” Она сводится к тому, что русские читатели не поняли “обмана”: они приняли “мертвые души” за реальное отображение социального характера целого поколения — поколения “ходячих мертвецов” — и возненавидели это поколение. За свою “гениальную и преступную клевету” Гоголь, по мнению Розанова, понес заслуженную кару (конец его жизни), но воздействие гоголевского творчества, негативным образом отразилось на развитии русского общества."

«С Гоголя именно начинается в нашем обществе потеря чувства действительности, равно как от него же идет начало и отвращения к ней».[3]

Интерпретация Гоголя исключительно как социального сатирика и реалиста, на которой основывается литературный миф о России, так или иначе суживает значение его творчества, ограничивая последнее специально российскими рамками. Как художник зла метафизического, зла не только надвременного, но и надпространственного, Гоголь может быть интересен и китайцу, и англичанину. В этом универсализм его творчества, как и творчества других русских писателей-классиков.

В начале XX в. стал моден психоанализ, и с такой точки зрения была написана книга профессора И. Ермаков написал книгу «Очерки по анализу творчества Н. В. Гоголя» (1923), которая была недавно переиздана. Такое отношение к Гоголю в свое время единодушно осудили В. Виноградов, В. Переверзев, А. Белый, П. Бицилли, К. Мочульский. Поэт Владислав Ходасевич в эмиграции вспоминал: «Однажды, в начале революции, в Москве, ко мне пришел мой знакомый психиатр И. Д. Ермаков и предложил мне прослушать его исследование о Гоголе… Я был погружен в бурный поток хитроумнейших, но совершенно фантастических натяжек и произвольных умозаключений, стремительно уносивших исследователя в черный омут нелепицы. Таким образом мне довелось быть если не умиленным, то все же первым свидетелем “младенческих забав” русского литературного фрейдизма. В начале двадцатых годов труд Ермакова появился в печати — и весь литературоведческий мир, можно сказать, только ахнул и обомлел, после чего разразился на редкость дружным и заслуженным смехом».

Взгляды А. Белого на творчество Гоголя также не избежали влияния гендерного психоанализа. Андрей Белый, прослеживая одну из тех странных подсознательных путеводных нитей, которые можно обнаружить только в произведениях подлинных гениев, заметил, что эта шкатулка была женой Чичикова (в сущности, импотента, подобно всем недочеловекам Гоголя) в такой же мере, в какой шинель была любовницей Акакия Акакиевича или колокольня Шпоньки — его тещей.[4]

Вообще А. Белый восхищался Гоголем, боготворил мастерство слова этого великого писателя-художника. Выписывая из Гоголя его поразительные образы, вроде «Глаза… с пением вторгавшиеся в душу» («Вий»), «Блистательная песня соловья» («Майская ночь»), «Из глаз вытягиваются клещи» («Страшная месть»), — выписывая их в изрядном числе, Андрей Белый (статья «Гоголь») восклицает: «Что за образы? Из каких невозможностей они созданы? Все перемешано в них: цвета, ароматы, звуки. Где есть смелее сравнения, где художественная правда невероятней?» Вот именно: каким образом из таковых «невозможностей» сотворяет Гоголь свои звучные, пленительные, ироничные, страшноватые повествования — цельные, точно сочлененные?».[5]

Похожие статьи:

Общая характеристика безличных предложений
Безличные предложения– предложения со сказуемым, при котором нет и не может быть подлежащего. Сказуемое в безличном предложении выражается чаще всего безличным глаголом, личной формой безличного глагола, неопределённой формой и др. Безли ...

Справочная литература
Термин "справочная литература" означает, что любая книга, относящаяся к данной категории, может использоваться как источник достоверной информации (в отличие от свежего триллера, читаемого ради удовольствия, чтобы скоротать врем ...

Что же реально происходило?!
Безвозвратные потери Западного фронта за первые 17 дней войны составили 341 тысячу человек, из которых не менее 200 тысяч составили пленные. По данным нацистов, они захватили в плен даже 288 тысяч человек. 25 июля приказом генерал-кварти ...