. Роковой вопрос: к чему жить и трудиться? - вопрос, возникающий обыкновенно после

многочисленных разочарований и обманутых надежд, прямо, сам собою, без всякого приготовления, во всей своей ясности представился уму Ильи Ильича. Этим вопросом он стал оправдывать в себе отсутствие определенных наклонностей, нелюбовь к труду всякого рода, нежелание покупать этим трудом даже высокое наслаждение, бессилие, не позволявшее ему идти твердо к какой-нибудь цели и заставлявшее его останавливаться с любовью на каждом препятствии, на всем, что могло дать средство отдохнуть и остановиться.

Между тем идут года, и с годами возникают сомнения. Обломов оборачивается назад и видит ряд бесполезно прожитых лет, смотрит внутрь себя и видит, что все пусто, оглядывается на товарищей - все за делом; настают порою страшные минуты ясного сознания; его щемит тоска, хочется двинуться с места, фантазия разыгрывается, начинаются планы, а между тем двинуться нет сил, он как будто прирос к земле, прикован к своему бездействию, к спокойному креслу и к халату; фантазия слабеет, лишь только приходит пора действовать; смелые планы разлетаются, лишь только надо сделать первый шаг для их осуществления. Апатия Обломова не похожа на то* тяжелый сон, в который были погружены умственные способности его родителей: эта апатия парализирует действия, но не деревянит его чувства, не отнимает у него способности думать и мечтать; высшие стремления его ума и сердца, пробужденные образованием, не замерли; человеческие чувства, вложенные природою в его мягкую душу, не очерствели: они как будто заплыли жиром, но сохранились во всей своей первобытной чистоте. Обломов никогда не приводил этих чувств и стремлений в соприкосновение с практическою жизнью; он никогда не разочаровывался, потому что никогда не жил и не действовал. Оставшись до зрелого возраста с полною верою в совершенства людей, создав себе какой-то фантастический мир, Обломов сохранил чистоту и свежесть чувства, характеризующую ребенка; но эта свежесть чувства бесполезна и для него и для других. Он способен любить и чувствовать дружбу; но любовь не может возбудить в нем энергии; он устает любить, как устал двигаться, волноваться и жить. Вся личность его влечет к себе своею честностию, чистотою помыслов и "голубиною", по выражению самого автора, нежностию чувств; но в этой привлекательной личности нет мужественности и силы, нет самодеятельности.

Этот недостаток губит все его хорошие свойства. Рядом с Обломовым выведен в романе г. Гончарова другой характер, соединяющий в себе те результаты, к которым должно вести гармоническое развитие. Андрей Иванович Штольц, друг Обломова, является вполне мужчиною, таким человеком, каких еще очень мало в современном обществе. Штольц - вполне европеец по развитию и по взгляду на жизнь; это – тип будущий, который теперь редок, но к которому ведет современное движение идей, обнаружившееся с такою силою в нашем обществе. "Вот, - говорит г. Гончаров, - глаза очнулись от дремоты, послышались бойкие, широкие шаги, живые голоса . Сколько Штольцев должно явиться под русскими именами!"

Гончаров жил и творил главным образом в сфере зрительных впечатлений: го впечатляли и привлекали больше всего картины, позы, лица; сам себя азывает он рисовальщиком, а Белинский чрезвычайно тонко отметил, что он влекается своим уменьем рисовать {9}. Интенсивность зрительных впечатлений, по собственным признаниям, доходила у него до художественных галлюцинаций.

Вот отчего описание преобладает у него над повествованием, материальный момент над отвлеченным, краски над звуками, типичность лиц над типичностью речей.

Я понимаю, отчего Гончарову и в голову никогда не приходила драматическая форма произведений.

Островский, наверное, был более акустиком, чем оптиком; типическое соединялось у него со словом - оттуда эти характеристики в разговорах. Оттуда эта смена явлений, живость действия, преобладающая над выпуклостью изображений.

Площадный синкретизм нашего времени вмазал в драматическую форму "Мертвые души" и "Иудушку", но едва ли бы чья пылкая фантазия отважилась создать комедию из жизни Обломова.

Похожие статьи:

Русская литература XIX века
В начале XIX в. возникает сентиментальное направление. Наиболее видные представители его: Карамзин ("Письма русского путешественника", "Повести"), Дмитриев и Озеров. Возникшая борьба нового литературного стиля (Карамзи ...

Лексико-стилистические приемы Ш. Бронте в создании образов в романе «Джейн Эйр». Портретный образ Джейн Эйр
Одним из главных достоинств романа «Джейн Эйр» является создание положительного образа героини. Роман привлек и поразил читателей образом смелой и чистой девушки, одиноко ведущей тяжелую борьбу за существование. Образ Джейн Эйр, так же к ...

Воспитание чувств. Роман (1869)
Фредерик Моро — сын провинциальных буржуа, пытающийся утвердить себя в Париже. В 1840 г. восемнадцатилетним студентом, возвращаясь на речном пароходе из столицы к матери, он сводит знакомство с парижским торговцем художественными изделиям ...