Неудивительно, что В.Г. Распутин оказался близок религии православия. Его героини - старухи 1960-х годов - крестились и молились, и он не находил нужным умалчивать об этом; природа, которой он поклонялся почти язычески, приведет его однажды к мысли, что она - стоит между человеком и Богом.

В 1988 году в Иркутске начинает выходить газета "Литературный Иркутск". С первых же выпусков ее составитель и редактор писательница В. Сидоренко превращает издание в "Православный Иркутск".В.Г. Распутин входит в редколлегию, он составитель четырех выпусков (а всего их было двадцать пять, газета выходила до середины 1993-го года) и автор двенадцати очерков. Одновременно с "Литературным Иркутском" эти очерки публикуют журналы "Наш современник" и "Москва", шесть из которых вошли в сборник публицистики "Россия: дни и времена" (Иркутск, 1993). Первый "Из глубин в глубину" посвящен великой дате крещения Руси, обращает читателя к сокровищам духовного опыта народа. Этот очерк помогает ответить на вновь возникшие вопросы: почему Русь выбрала православие в его византийской ветви, чем оно веками питало культуру страны и душу каждого человека.

В.Г. Распутин верит в национальную формулу религии, говорит о том, что "сосудистая система славянина подходила для учения Христа" [13; 230], что русское православие "было свободней, терпимей, идеалистичней" [13; 230] византийского православия, напоминает о сущности его: "любовь - первое слово и дело православия, его знамя" [13; 230]. Писатель утверждает: именно православное религиозное чувство насыщало нашу литературу. В.Г. Распутин предостерегал читателя от опасности потребительства, видя твердый путь в "самостроительстве" на духовных началах, "в опамятовании и просветлении разума: "Коль не забудем, коль подхватим память сознанием, а сознание подхватим действием, значит - живы" [13; 230].

Божественный мир идеального присутствует в мире писателя без отвлеченного рассуждения, помогая связать вечное с исканиями настоящего. И не случайно в поле зрения попадает одно из самых тяжелых заболеваний русского национального духа - религиозный раскол XVII века, названный им "трагедией народа", как образ молитвенника за землю Русскую преподобного Сергия Радонежского. Этому посвящен очерк "Смысл давнего прошлого" 1989 года, в котором В.Г. Распутин отдает дань благодарной памяти предкам, отказавшимся в XVII веке от измены букве и духу благочестия. Писателя можно было бы упрекнуть в религиозном "фундаментализме", если бы он не был против идеализации раскола, выродившегося со временем в сектантство. Он не уходит от ответа на вопрос, который не давал покоя историкам прошлого: "Что хотела завещать нам старая Русь расколом?". Ответ звучит так: "Что завещала Русь? Самую себя и завещала - себя, собранную предками по черточке, по капельке, по слову и слогу. Свою самобытность и самостоятельность, свое достоинство и творческие возможности" [5; 131].

Расколы в России способны повторяться. В.Г. Распутин приводит на этот счет мнение русского философа Н. Лосского, писавшего о расколе интеллигенции накануне революции 1917 года. Время показало, что противостояние "культурно - и вероносительного слоя" [5; 118] в России и тех, кто пытается ее вытеснить, продолжается и "найти золотую середину не удается" [5; 118]. Очерк "Смысл давнего прошлого" актуален и в наши дни, помогает уловить закономерность событий, которые представляются подчас непостижимыми.

Все больше ощущая, как "свежий ветер перемен" (клише перестроечных лет) превращается в бесовскую круговерть, В.Г. Распутин обращается к тому, что питало душу русского человека в переломные времена, - к святости. Одно из ее воплощений - Преподобный Сергий Радонежский, великий молитвенник за землю русскую. Его образ, насчитывающий 600-летнюю историю поклонения, представлен в очерке "Ближний свет издалека".

Для В.Г. Распутина важно то, что Сергей Радонежский - святой, пребывающий со своим народом. Он называет Сергия "небесным воителем", который хранился "не в памяти, не в книгах, а в душе", что "Сергий весь был внизу: со всеми и больше всех принимал труды, со всеми голодал, одарял последним и зверя, и странника, никогда не поднимал голос…" [5; 103], не жаждал земных почестей: "Он и похоронить завещал себя на общем кладбище" [5; 103], был не с сильными этого мира, явился опорой для нашего современника. Сергей Радонежский - воплощающая вера и сила национального духа. Он шепнул Дмитрию Донскому, благословляя его на битву с Мамаем: "Ты победишь" [5; 104] - и такая сила была в этих словах, что Дмитрий "больше не позволял себе сомневаться в успехе" [5; 104].

Похожие статьи:

Печорин и горцы в романе М.Ю. Лермонтова «Герой нашего времени»
Роман Лермонтова весь как бы соткан из противоположностей, которые сливаются в единое гармоническое целое. Он классически прост, доступен каждому, даже самому неискушенному читателю, вместе с тем необыкновенно сложен и многозначен и в то ...

Комплимент как компонент риторического идеала.
Как риторический жанр комплимент должен расматриваться через призму культурно-речевых традиций, находящих свое воплощение в риторическом идеале. Риторическим идеалом назвают систему общих требований к речи и речевому поведению, историческ ...

Символика Африки в пьесе «Дядя Ваня»
Карта Африки висит на стене в комнате Ивана Петровича Войницкого. При этом автор обращает внимание на важность комнаты для самого героя и неприметность карты на стене: «Комната Ивана Петровича тут его спальня тут же и контора имения. < ...