Владислав Фелицианович Ходасевич был литературоведом, критиком, мемуаристом, переводчиком, поэтом. Его отец был поляком, мать - из еврейской семьи. Неизвестно, насколько хорош был их русский и насколько верно они выговаривали слова, но, по словам Черниховского, сам Ходасевич рассказывал: «Бабушка изъяснялась по-русски примерно так: "Закрывай фэнстер"». «Судьбой уготовано ему было напряжённое самоопределение в культуре: родившись в польско-еврейской католической семье, он был вскормлен русской православной крестьянкой – физически – и русской классической литературой – духовно. Обширная география невынужденных и вынужденных скитаний (Италия до революции, Германия, Чехия, Франция – в период эмиграции) учила его носить свою Родину в себе».

Начал печататься в 1905 году (одновременно стихи и критика), очень скоро завоевал известность в литературных кругах Москвы именно как критик. Первые стихотворные сборники - “Молодость” — 1908 г., “Счастливый домик” — 1914 г. Третья книга Ходасевича «Путем зерна», собранная в 1918 году, а изданная в 1920-м. Позднее, в 1927 году, Ходасевич кардинально переработал «Путем зерна», исключив несколько стихотворений, отредактировав другие и добавив третьи, некоторые из которых написаны уже в середине двадцатых годов, в эмиграции. Сборник «Тяжелая лира», вышедший в 1922 году и подведший черту под пребыванием Ходасевича в России, начинается как продолжение «Путем зерна». Сам Ходасевич рекомендовал ее как книгу, подводящую итог его "взрослой" поэтической работе.

В 1927 году Ходасевич выпускает «Собрание стихотворений» — переработанные «Путем зерна» и «Тяжелая лира», а также написанные в эмиграции стихи, объединенные под общим названием «Европейская ночь». Словно по инерции, Ходасевич написал после выхода «Собрания стихотворений» еще несколько десятков замечательных строк, и — замолчал.

Владислав Ходасевич остро ощущал, что его стихи больше принадлежат будущему, чем времени, в котором они рождались, поэтому он старался не обращать внимания на оценки современников, надеялся на справедливый суд потомков.

О Ходасевиче писали многие критики, в своем докладе я расскажу о нескольких наиболее известных, таких, как Бочаров, Богомолов, Толмачев, Вейдле.

В предисловии к собранию сочинений Бочаров напоминает нам, что Ходасевич был выкормлен тульской крестьянкой Еленой Кузиной. «В стихотворении он возвел этот кровно-культурный конфликт куда глубже к истокам своего существования. <…> С молоком тульской крестьянки он именно высосал мучительную связь с Россией и самое свое бытие в русском языке и русской поэзии. Не только физическое, но и культурное свое бытие. Высосал, а не получил в прирожденное наследство, какое получают “c молоком матери”» По словам Бочарова, в этом и есть корень Ходасевича: в его мучительных поисках способов приобщения к русской культуре.

В.В.Вейдле в своей статье «Поэзия Ходасевича» пытается понять, в чем опора, национальный смысл Ходасевича, с какой реалией русской литературы мы не должны забывать его родства? Автор статьи считает, что язык Ходасевича не связан с его кормилицей, о которой говорится в «Тяжелой лире», Вейдле считает, что он выходит именно из пушкинского языка. «Он [Ходасевич] берет Пушкина всего, целиком, таким, каким он сложился к середине тридцатых годов, и <…> переучивается всему: взвешивать мысли, сочетать слова, слагать стихи».

Своеобразный синтез этих двух, можно сказать, противоположных точек зрения представляет собой статья Толмачева, который в очередной раз подчеркивает, что Россия не была родственно близка Ходасевичу, но он воссоздал её в своем языке, «впитанном с молоком “тульской крестьянки”, сконцентрированном в шепоте “святых губ” Пушкина».

Богомолов же, в своем предисловии к сборнику стихотворений Ходасевича, не сомневается в том, что своей привязанностью к русской культуре поэт обязан именно своей кормилице, так как именно ей он посвятил самое проникновенное стихотворение. Тут же проводится аналогия с няней Пушкина: «Для Пушкина муза и няня являются двумя ликами одного и того же существа. Для Ходасевича же сюда добавляется и ещё один лик – родины, России».

Единственная русская монография о Ходасевиче И. Сурат «Пушкинист Ходасевич» рассматривает Пушкина в качестве основного мировоззренческого ориентира Ходасевича, в ней освещается не столько поэтика его произведений, сколько этапы творческого пути В. Ходасевича в тесной соотнесенности с его биографией.

В творчестве названных выше поэтов просматривается много общего. Языком своего творчества каждый из них обязан няне. Ходасевич первым высказал мысль, что няня Пушкина была одним из образов его музы — и когда Пушкин пишет о музе, он имеет в виду и свою старенькую няню.

Похожие статьи:

Какое влияние на Пушкина оказала его няня
При жизни ее звали Арина. Под старость некоторые именовали ее Родионовна, как делается иногда в деревнях. Сам Пушкин ни единого раза не назвал ее по имени, а в письмах писал "няня" (один раз даже с заглавной буквы). Когда Пушки ...

Н.В. Гоголь
Великий русский Николай Васильевич Гоголь был связан с калужским краем, главным образом благодаря А.О. Россет-Смирновой. 25 июня 1849 года Смирнова с братом Львом Ивановичем Арнольди встретила гоголя в Москве. «А что ваши «Мертвые души», ...

Образ Пимена
Представление о Пимене неотделимо от монастырской кельи – это как раз и есть те обстоятельства, в которых раскрывается характер героя. Поэт подчеркивал непроницаемость для окружающих духовного мира Пимена, недоступность его пониманию и ю ...