Разделы


«Робинзон Крузо»
Страница 1

Материалы » Даниель Дефо » «Робинзон Крузо»

Итак, «Необыкновенные и удивительные приключения» и «написанные самим», героем этих приключений, – следовательно, сомнений в подлинности событий не могло быть.

Автор записок, как явствовало заглавие книги, был моряком и литератором, поэтому всякие поэтические тонкости были ему не к лицу. Рассказ должен быть до предела строг и скуп, иначе читатели сразу же обнаружили бы подделку. Дефо очень пунктуально следует этой авторской программе. Стиль его письма строг, скуп, точен и лишен поэтических прикрас.

Позднее Диккенс сетовал на Дефо за его нежелание описывать чувства. «Чувства» в прозу придут позднее, с именем Ричардсона. Пока же в прозе господствует событийность.

Мы узнаем руку коммерсанта, предпринимателя в самом стиле романа. Автор, привыкший «с расходом сводить приход» («Они торопятся с расходом свесть приход», – писал Пушкин о поколениях, пришедших после буржуазной революций), размышлений своего героя облекает тоже в форму приходно-расходного подсчета.

«С полным беспристрастием я, словно должник и кредитор, записывал все претерпеваемые мною горести, а рядом – все, что случилось со мной отрадного».

Чтобы еще более усилить правдоподобие своего повествования, Дефо прибегает к форме дневника, который якобы вел его герой, «пока не вышли чернила». Записи кратки, лаконичны, подобны пометкам в корабельной книге, и это тоже предусмотрено автором в качестве залога правдоподобия.

Описаний, в сущности, нет. Есть перечисление событий, конкретных фактов, вещей, актов бытия Робинзона. «Первым делом я наполнил водой большую четырехугольную бутыль», «Чтобы обезвредить воду, лишив ее свойств, вызывающих простуду или лихорадку, я влил в нее около четверти пинты рому и взболтал», «Я отрезал козлятины и изжарил ее на угольях» и т.д.

О чувствах Робинзон рассказать не умеет (но так и должно было быть: ведь он моряк, человек некнижный), когда же приходится касаться чувств, то Робинзон беспомощен. «Я не способен описать, как потрясена была моя душа» или «Невозможно описать произведенное им на меня впечатление». Словом, автор предоставляет самому читателю воссоздать в своем воображении картину чувств.

Зато Робинзон много размышляет. Дефо великолепно нарисовал нравственный и интеллектуальный облик своего героя, через его же записи. Робинзон – человек скромный, непритязательный, искренний, средний горожанин Англии.

Мыслитель он неглубокий, но практически сметлив. Богобоязненный в силу своего воспитания, он, однако, далек от религиозного рвения. «Я даже и не думал о боге и провидении, я действовал как неразумное животное, руководствуясь природным инстинктом, внимал лишь повелениям здравого смысла», Робинзон порицает в себе это равнодушие к провидению, однако повсюду мы замечаем, что он больше полагается на здравый смысл и реальность вещей, чем на какие-либо сверхчувственные и сверхъестественные явления. Он постоянно убеждается в том, что чудес нет, и все то, что он первоначально принимает за чудо, оказывается при здравом рассмотрении вещью естественной. «Чудо исчезло, а вместе с открытием, что все это произошло самым естественным путем, я должен сознаться, значительно поостыла и моя горячая благодарность провидению».

Дефо не случайно коснулся этого вопроса. Через несколько страниц он снова вернется к этой мысли о чуде, провидении и естестве. «Прорастание зерна, как было уже отмечено в моем дневнике, оказало на меня благодетельное влияние, и до тех пор, пока я приписывал его чуду, серьезные благоговейные мысли не покидали меня; но как только мысль о чуде отпала, улетучилось, как я уже говорил, и мое благоговейное настроение».

Словом, перед нами не случайная деталь повествования, а концептуальная мысль, очень важная для автора. Дефо вряд ли можно заподозрить в нерелигиозности, он, конечно, был искренним христианином, но и практическим человеком, который действовал по принципу «на бога надейся, а сам не плошай». Главное в его концепции, как и в мировоззрении всего его поколения, была идея волевой активности личности. Человек может и должен всего добиваться сам, побеждать, ломать все преграды как в мире природы, так и в мире людей.

Страницы: 1 2 3

Похожие статьи:

Салтыков-Щедрин
Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин (1826—1889)— сатирик мирового значения. Его сатира, проникнутая сознательной революционно-демократической тенденцией, направлена против общественного строя самодержавной России, обнажает уродства этого ст ...

Образ эмигранта в романе «Вечер у Клэр»
Действительно поворотное и замечательное событие происходит в литературной жизни Гайто Газданова достаточно рано, в начале 1930 года. К лету 1929 года он завершает работу над своим первым романом «Вечер у Клэр» (текст издателя датирован « ...

Словари
Словари, как уже говорилось, так похожи на энциклопедии, что порою их трудно различить. Типов словарей немало, однако большинство людей знакомы лишь с теми, в которых можно проверить правильное написание слов или найти значение незнакомог ...