Об особенностях бунинского рассказа писал К. Паустовский: «Каждый рассказ… Бунина подобен сильному магниту, который притягивает из самых разных лет, все частицы, нужные для этого рассказа» (34, 187).

А.А. Убогий назвал творчество Бунина мифотворчеством «он творил миф о России… Он уверенно «подправлял» сырой материал бытия – в направлении одушевленного идеала… Это и есть свойство мифа – такого свидетельства о событиях жизни, которое, не по всем совпадая с реальностью, всё же точнее, вернее, чем эта реальность, выражает глубинную истину бытия….

Творчество в чистом своём проявлении есть всегда мифотворчество, есть созидание высшего, вневременного представления о бытии. Так и бунинский труд по спасению бывшей России от мрака забвения, от «гроба беспамятства» и небытия есть не труд летописца – но труд миротворца» (39, 230). Проблема жанра притчи в творчестве И. Бунина не изучена.

Еще намного меньше эта проблема изучена в творчестве Б. Зайцева. Вообще само творчество писателя мало изучено, лишь в последние десятилетия к Б. Зайцеву возвращается интерес.

Творчество писателя изучили Л.А. Иезуитова, М.В. Михайлова,

Т. Прокопов, Н.И. Пак(9;32;35;33) и некоторые другие исследователи.

Л.А. Иезуитова пишет о возвращении имени Бориса Зайцева.

Сам А. Куприн отмечал, что талант Б. Зайцева дорог ему чрезвычайно: «простой, вдумчивый, элегический, тонкий», у Б. Зайцева, по словам

А. Куприна, «есть глаз, умение проникнуть в жизнь» (9,8).

С. Осипов пишет: «В 1902 году Зайцев напечатал один из первых своих рассказов «Волки», который сразу поставил его в один ряд с известными писателями. А в 1906 году выходит и первая книга – «Рассказы». Книгу заметили, на неё появляются благожелательные рецензии авторитетнейших писателей – З. Гиппиус, В. Брюсова, А. Блока, упоминая о зайцевской прозе, рассматривает её «…как вступление к чему-то большому и яркому» (7, 4).

Е.А. Колтоновская также говорит о рассказах писателя: «Ранние рассказы интересны своей непосредственностью. В них Зайцев выразился весь со своими задатками и возможностями.… Обнаружился в ранних рассказах и особенный философский, синтетический склад Зайцева как художника. Он улавливает общее прежде частного, жизнь стихии, а не отдельных индивидуальностей» (23, 212).

Современный исследователь Н. Пак отмечает, что Зайцев обращался к древнерусской литературе, в которой следует искать истоки притчи: «В поэтике произведений писателя обращает на себя внимание принцип создания образов персонажей, близкой древнерусской литературе, основанного на характеристике – через канонический портрет и через поступки героев, структура многих произведений, обусловление категорией вечности проявляющейся, в частности, через чудеса, чары, символические христианские образы» (33, 35).

М. Михайлова также обращает внимание на то, что Б. Зайцев создавал «образы праведников, противопоставлял православную и католическую традиции» (32, 158).

Проза Б. Зайцева обнаруживает интерес к древности лишь тематически: его стремление писать «романтизированные биографии (в том числе Сергия Радонежского) его обращение к христианским сюжетам («Алексей Божий человек», «Сердце Авраамия»)» (14, 11).

Таким образом, исследователи выделяют в творчестве писателей рассказ как основной жанр. Так, В. Шкловский пишет о нём: «Лаконичность, единовременность эстетического воздействия на читателя, целеустремленность сосредоточенность на решении конкретной идейно-эстетической задачи… способствует тому, что рассказ нередко выступает в роли первооткрывателя, разведчика новых тем, образов и проблем, он реагирует на социальные и духовные изменения, происходящие… в жизни не только обращением, но и изменением свей структуры» (59, 6).

Но нельзя не отметить, что и А. Куприн, и И. Бунин, и Б. Зайцев, по мнению исследователей, обращаются к жанрам древнерусской литературы, среди которых и притча.

Таким образом, проблема притчи и притчеобразности практически не изучена, исследовательских работ незначительное количество, что говорит об актуальности работы.

Похожие статьи:

Теоретические основы сатиры как жанра. Черты сходства и отличия юмора и сатиры в художественной литературе
Смех вызывается тем, что мы неожиданно обнаруживаем мнимость соответствия формы и содержания в данном явлении, что разоблачает его внутреннюю неполноценность. Белинский видел его основу в несообразности явления с тем, что оно долж­но пред ...

Деньги как реалии жизни в романе А. И. Гончарова "Обыкновенная история"
Нечистая сила, сундуки с золотом, безумная страсть к накоплению, безжалостные ростовщики — все эти мотивы, закрепившись в литературе, со временем теряли свою новизну и уже не могли не восприниматься как условные. Неизбежно должно было про ...

Демократическая сатира. «Древнерусский смех»
Русская действительность «бунташного» XVII столетия, активное участие в восстаниях посадского населения явились той почвой, на которой возникла демократическая сатирическая повесть второй половины XVII века. Социальная острота, антифеодал ...