В произведениях А.П. Чехова символический подтекст приобретают не только вещи, предметы и явления окружающего мира, но и аудио и визуальный ряд. В первую очередь, он предназначен для постановки драматических произведений на сцене и грает большую роль в сценографии пьес. Но в то же время за счет звуковых и цветовых символов Чехов достигает наиболее полного осмысления своих произведений читателем.

5.1 Звуковые символы в драмах Чехова

Драмы наполнены звуками, каждый из которых имеет свое смысловое наполнение. Ю. Халфин пишет, что реплики героев, реагирующих на эти звуки, «похожи на авторские, но те предназначены лишь для постановщиков, а эти формируют атмосферу зрительного зала». Э.А. Полоцкая же отмечает, что звук в драматургии Чехова является «продолжением уже не однажды реализованных поэтических образов».

В пьесе «Иванов» Анну Петровну постоянно тревожит крик совы. Примечательно, что другие герои не обращают на него никакого внимания, не слышат:

«Анна Петровна (покойно). Опять кричит .

Шабельский. Кто кричит?

Анна Петровна. Сова. Каждый вечер кричит» [225].

Другие действующие лица не ощущают тревоги, которая исходит от этого звука:

«Шабельский. Пусть кричит. Хуже того, что есть, не может быть» [225].

Тем не менее, для Чехова фольклорное восприятие крика совы несет реальную угрозу. Иллюстрацией этого могут служить слова старика-лакея Фирса в пьесе «Вишневый сад»:

«Фирс. Перед несчастьем тоже было: и сова кричала, и самовар гудел бесперечь» [634].

В «Чайке» аналогичную функцию выполняют вой собаки и вой ветра в трубах.

В первом действии Петр Николаевич Сорин говорит о воющей собаке, из-за которой «сестра опять всю ночь не спала» [428]. Это незначительное упоминание в диалоге далее не играет никакой роли в сюжете пьесы, но создает напряжение и ожидание.

Ощущение опасности нагнетается в последующем действии тишиной. Премьеру пьесы Треплева не сопровождают никакие звуки. Кроме того, сама речь героини неоднократно усиливает такое воздействие тишины: «На лугу уже не просыпаются с криком журавли, и майских жуков не бывает слышно в липовых рощах. Холодно, холодно, холодно. Пусто, пусто, пусто. Страшно, страшно, страшно. <…> Я одинока. Раз в сто лет я открываю уста, чтобы говорить, и мой голос звучит в этой пустоте уныло, и никто не слышит… И вы, бледные огни, не слышите меня…» [435]. Тем не менее, в данном действии звуковая символика не получает своего развития.

Чехов возвращается к этим мотивам в четвертом действии:

«Вечер. Горит одна лампа под колпаком. Полумрак. Слышно, как шумят деревья и воет ветер в трубах. Стучит сторож» [465].

Здесь Чехов еще раз возвращается к вою, упомянутому в первом действии, но уже не собачьему, а вою ветра в трубах. И, являясь авторской ремаркой, он становиться уже не просто упоминанием, а создает атмосферу беспокойства на протяжении всего действия. Но прочная привязка к месту действия – сцене – придает ему символическое значение.

Другой звук, приобретающий символическое значение, – звук выстрела. В «Иванове» звук выстрела как таковой не слышен:

«Иванов. Оставьте меня! (Отбегает в сторону и застреливается)» [283].

Этим выстрелом Чехов ставит точку в своем произведении, не давая возможности его символической реализации.

В драме «Чайка» стреляет Треплев. Но здесь символизм звуку выстрела предает множественность значений образа:

«Направо за сценой выстрел; все вздрагивают.

Аркадина (испуганно). Что такое?

Дорн. Ничего. Это, должно быть, в моей подходной аптеке что-нибудь лопнуло. Не беспокойтесь. (Уходит в правую дверь, через полминуты возвращается.) Так и есть. Лопнула склянка с эфиром» [480].

Символично и уравнивание этих двух звуков. Такое сравнение переводит выстрел и самоубийство пласт обыденного. Перед смертью Треплев с особой остротой ощущает свое одиночество. А за стеной говорят о мелочах, и кажется, что даже его самоубийство не может произвести там больший резонанс, чем звук лопнувшей склянки с эфиром.

Похожие статьи:

Эпоха сентиментализма
С шестидесятых годов XVIII века в русской литературе складывается новое литературное направление, получившее название сентиментализм. Как и классицисты, писатели-сентименталисты опирались на идеи просвещения о том, что ценность человека ...

Проблема типологической интерпретации образа Хлестакова в комической характерологии Н.В. Гоголя
Классификация и типизация сценических персонажей, к которым относится Хлестаков (самый играемый образ на русской сцене!), издавна подчинена системе театральных амплуа. Амплуа (буквально "роль") - способ типизации, наследующий д ...

Гражданская позиция журналиста В.Г. Короленко
Короленко считал себя «только наполовину» писателем-беллетристом, другой половиной его работы была публицистика, тесно связанная с его общественной деятельностью [Балабанович 1947: 129]. К середине 80-х годов девятнадцатого столетия Корол ...